« Назад
Блуждать внутри исполинской атомной подлодки, припаркованной на ремонтной базе Северодвинска, жутковато. Чувствуешь себя как муравей в стволе пушки, осознающий, для чего она предназначена. Бесконечно ползаем в тесном сложносочиненном организме. Цепенеем, увидев воочию сердце-реактор и «красную кнопку». Понимаем, почему во время долгого плавания у членов экипажа могут случаться проблемы с психикой. («Выпустите-е!» — хочется заголосить спустя полчаса, а уж если представить, что над головой толща воды...) На выходе получаем строгий военный наказ не особо распространяться об увиденном. Да хоть бы вовсе не видеть хищное судно! Лишь бы не было войны! Бесстрастно-механическая готовность подводников к атомному пуску вызывает желание сбежать от этого. Например, куда-нибудь в лес. Что и делаем.
По формуле 4х4
Минуло несколько дней, и вот мы на берегу реки Мезень у деревни с неожиданным названием Погорелец. Жители рассказывают, что оно основано на давних реальных событиях, но затем путаются в показаниях: уже забылось, кто там на чем погорел. Красиво вечереет. Набирает силу костер. Стараясь не погореть, держимся как можно ближе к огню: он отпугивает тучи летучих кровососучек. Антикомариные средства, которыми то и дело вынужденно обливаешься с головы до ног (разве что не пьешь эти репелленты), на суровых северных комаров-мошек особого впечатления не производят. Позади уже около тысячи километров лесных дорог, постоянная тряска теперь аукается во всем теле. Асфальт закончился вскоре после Архангельска, дальше идут гравийки и грунтовки разной степени сложности. Есть очень приличные «грейдеры», на которых местные водители (как правило, непристегнутые) разгоняются, аки гонщики-раллисты, — спасибо, что хоть лесовозы держат разумную скорость, — а есть участки, где без полного привода и большого дорожного просвета уже никак. Благо наша экспедиция планировалась по формуле 4х4. И да, приключений было по полной программе. Первый день окутался непроницаемой дорожной пылью! Мне выпало управлять пикапом Great Wall Wingle 5 (порой чуть не вслепую), и кузов, несмотря на защитный колпак, пропылился до краев. На финише багаж.
Экспедицию назвали "Конь-огонь" — это что-то про новый турбомотор через призму особенного местного творчества.
Атомной подлодке можно бы посвятить отдельный материал, но впечатление столь гнетущее, что запрет на рассказ о ней к лучшему. Страшное оружие, и все тут.
Местечко Веркола и Артемиево-Веркольский монастырь, он многое пережил и хранит тайны.
В колонне шли разные полноприводники GW, и на первое время мне достался пикап Wingle 5. И досталось же от пыли багажу! Даром что кузов закрыт колпаком.
Гостеприимство деревни Белощелье: фольклорный концерт, домашняя кухня. Чуть неловко: потревожили людей. Но они, кажется, и рады — на фоне рутины.
Бескрылая мельница в деревне Погорелец. Говорят, объект охраняется ЮНЕСКО.
Обновленный Great Wall H3 (слово Hover в названии упразднили, а на спинках кресел и вовсе вышито Haval) опознается по размашистой облицовке — этакий "раскат хрома".
Колонна автомобилей Great Wall не выглядит в этих краях экзотикой. Китайских автомобилей здесь на удивление много! В целом же парк Поморья очень скуп на разнообразие. Берут то, что выдюжит на таких дорогах и при этом не высосет бюджет.
Очередной день залило сильным дождем, грунтовые дороги расконцентрировались, размылись в «направления» со всеми вытекающими. Отдельно стоит упомянуть многочисленные броды. Глубина на момент пересечения — максимум по колесную арку, считай, повезло, реки тут изменчивы. На полноприводниках Great Wall такое преодолеваешь беспроблемно, однако есть риск, что вода смоет передний госномер, который стоило бы заранее укрепить. Один из наших номеров, улучив момент, смылся. Но внезапный хеппи-энд: кто-то из местных обнаружил беглую табличку, передал куда следует, и ее нам вернули. Ожидаемые пункты внедорожной программы: прокалывали колеса, выкапывали буксующие на рыхлом машины. Кстати, несколько автомобилей служили бензовозами — везли запас топлива. Окрестности, мягко говоря, не изобилуют заправочными станциями. Вообще, с сервисом тут... туго. И с жизнью как таковой, увы, тоже.
Они живут
Казалось бы, сотни и сотни километров через лес — это скучно. Но чем дальше в лес... Вот останавливаемся в местечке Веркола: если перебраться здесь через реку Пинега, можно добрести до действующего АртемиевоВеркольского православного мужского монастыря. Основанный в 1635 году, он видел всякое. Вспоминают как про дни расцвета, так и про пожары, про отряд красноармейцев, который в 1918-м расстрелял здешних монахов. Где-то на территории монастыря по сей день спрятаны от нечестивцев мощи святого Артемия, найти их не могут. Или не хотят. А вот деревня Белощелье — чуть ли не самая крупная и оживленная на пути. Мы смущены торжественным приемом (да, понятно, что заранее спланированным). Немножко угловато-казенное, но очень дружелюбное приветствие представителя администрации. Затем яркий фольклорный концерт, посмотреть на который собирается вся деревня! Одна из выступающих так волнуется, что теряет голос. Волнуемся и мы — может, напрягаем? Но кажется, наоборот: разбавляем рутину своим появлением. И забавляем наивными городскими вопросами о местных укладах и местном творчестве. Об этих красных тонконогих кониках, ключевых в мезенской росписи. Традиции чтят и терпеливо разъясняют. Потом кормят невероятной вкуснятиной по-домашнему. И после обескураживают разговором в курилке: «Вообщето, приезжих здесь не любят». Почему же? «Это наш лес и наша рыба, на всех добычи не хватит». Позвольте, но где эти все? Деревни, встреченные на маршруте, пустуют. Разве увидишь пенсионеров, ковыляющих в продмаг. Сельхозтехника и древние трелевщики ржавеют на околицах. Дома — эти характерные северные крупные постройки с маленькими оконцами — ветшают, скособочиваются. Молодежь уехала в большие города. Да все, кто мог, уехали. «Чем занимается население?» — задаю вопрос, ожидая услышать про рыбную ловлю или добычу леса. «Умиранием, — жестко констатируют местные. — Здесь доживают свое старики и старушки». Оживляются деревни лишь летом, когда из городов сюда привозят отдыхать детишек. Очень интересны детские рисунки, которые висят на стенах деревенского клуба в Белощелье. Известно ведь, что по любому рисунку можно составить психологический портрет автора. Так вот, рисование в Белощелье очень позитивное. Солнышки, зверушки... Есть военные сюжеты, но и они неагрессивные: улыбающиеся чувачки палят друг в друга пунктирами, не причиняя никакого вреда, ни крови, ни взрывов. Дети, они ведь всегда как лакмусовые. Значит, хорошо и неагрессивно живется в Белощелье! Но мы продолжаем путь, встречаем еще с десяток полумертвых опустевших деревушек и делаем вывод, что Белощелье, скорее, исключение. Грустно видеть эти руины-развалины истлевших населенных когда-то пунктов. Такое я наблюдал не раз — безотносительно географии — и близ Байкала, и в Тверской области. Ой, да много где еще. Широка страна моя родная, а по большей части критически бедна... Ночуем в безбрежном лесу, расставив палатки. Боимся возможной встречи с медведями. Выпиваем для храбрости. Мне не помогает. Ночую в машине, разложив водительское кресло. И даже так нескончаемый лес давит темной массой. Днем природа, конечно, впечатляет невероятно, однако ночью вспоминаешь, что в дебрях этих лесов до сих пор стоят заброшенные лагеря, и, значит, в чащах наверняка бродят духи заключенных... Ммм, похоже, я пересмотрел слишком много фильмов ужасов. Костер, жареная рыба, уютный Great Wall, центральный замок, утро вечера мудренее. «Сфотографируй мне местные храмы!» — чудом прорывается СМСсообщение от далекой мамы. Вот, кстати, одна из главных причин тут побывать: посмотреть на дивную северную архитектуру. Музей зодчества очень близко от Архангельска, место называется Малые Карелы. Здесь же и прекрасная база отдыха. Стоит ли ехать дальше — в леса? Стоит, если хочется проверить себя на прочность. Как говорится, «нипочему». Грунтовые километры ли вытрясают, летучки-кровососучки ли выпивают, но в лесах теряешь изрядную долю скепсиса и негатива. Умнеешь, повидав. И как-то успокаиваешься. Сидя на берегу у деревни Погорелец, можно напрочь забыть о том, что на свете существуют атомные подлодки.
Ночь, лес, костер, жареная рыба, темный лес давит массой... Утро вечера мудренее!
Из деревень повально уезжают в большие города. Летом, впрочем, возвращаются — отдыхать с детьми. А зимой тут мертвая зона.
Через реки переправляются по понтонам или на паромах. Цена паромной переправы для внедорожника — 500 руб., что весьма существенно для местных.
Пробитые колеса и "раскопки" — предсказуемые моменты любой внедорожной экспедиции.
|
